i'm a 90'ies bitch (c)
ДАЙТЕ МНЕ ДОПИНГГГГ!!!!!!!
мать вашу(((
перенасышение аргазмом и экстазом, а удовлетворения никакого!((
Меня может вылечить только 7 глава "Конечной остановки" и то, если там будет безудержный, грязный, неприрывный секс.
гаридраки рулят!
мать вашу(((
перенасышение аргазмом и экстазом, а удовлетворения никакого!((
Меня может вылечить только 7 глава "Конечной остановки" и то, если там будет безудержный, грязный, неприрывный секс.
гаридраки рулят!
-
-
28.07.2004 в 17:02-
-
29.07.2004 в 13:34-
-
02.08.2004 в 18:20-
-
03.08.2004 в 07:01Вот это вещь. Обычно к таким фикам мало когда возвращаешся повторно, а я первый раз слизами обливалась, читала до утра, утром на работу. Вечером домой пришла, взяла и снова начала читать. И самое прикольное - опять слёзы как водопадом. Ужас
http://nc17.fastbb.ru/re.pl?-000026...-0-1091476878-0
-
-
03.08.2004 в 08:52-
-
03.08.2004 в 16:00там Драку убииииииили
Как же его жалко. Так недолго и никрафилкой стать.
-
-
03.08.2004 в 16:10-
-
04.08.2004 в 06:47Блин блин блин блин мои эмоции. успокоится не могу.
А, да, у тебя есть ещё какие-нибудь картинки на подобии этой. Я была на том сайте, где "пылающая комната", но там картинки не очень как мне показалось. Короче еси есть выкладывай!=))))))
-
-
04.08.2004 в 06:52ЗЫ. А ты эту фотку видела, если да, можешь удалить.
-
-
04.08.2004 в 06:58почему они все время черный и белый???!!!!
Издеваются бля(
-
-
04.08.2004 в 07:05ЗЫЫЫЫ... вот еще такие есть
-
-
04.08.2004 в 07:08Пусть у тебя повиснут тебе мож тему для таких дел открыть? типа галереи. Или давай лучше так - я их, если нада повыкладываю в отдельные темы все. Будешь приходить - любоваться хы хы
-
-
04.08.2004 в 07:14Кста, вспомнила. Разврат входит в обязанности сред. сестры.
-
-
04.08.2004 в 07:21Ну давай короче ты их значит скидывай все сюды, а их буду в отдельные темы пихать со временем, ну и свои тож поищу интересные, оюдолюу с делякур напрягу, они помогут, а ты ветра напрягай
-
-
04.08.2004 в 07:32-
-
06.08.2004 в 16:06-
-
06.08.2004 в 16:07-
-
11.08.2004 в 08:20А чё ты его так ненавидишь та? Оч даже клёвая вещица. Особенно слеш гарри/драко
-
-
11.08.2004 в 16:10Сильно! Сильно!!!
-
-
12.08.2004 в 07:04-
-
12.08.2004 в 13:35-
-
13.08.2004 в 09:21В любом случае есть замена конечной остановке.
Ты кстати в курсе? сайт на котором была остановка похоже тоже прикрыли!((((
Блин ну почему они не делают как запретная секция копию сайта???(((( ну что за твою мать
-
-
13.08.2004 в 17:05А фик мне действительно понравился! Но я оказалась какой-то слабонервной и поэтому не могу оценить его по достоинству. А вообще, Lemon Tree здорово пишет, мне Esxodus оч понравился
-
-
16.08.2004 в 08:42-
-
16.08.2004 в 17:16А извращенцев всегда больше любишь, это уже в подсознание человека заложено. С ними всегда интересней.
-
-
17.08.2004 в 06:52А на каком сайте он валяется не помнишь?
-
-
17.08.2004 в 13:10-
-
18.08.2004 в 11:11-
-
18.08.2004 в 14:36-
-
18.08.2004 в 14:50Я нашла! Урааа!!! На!!!! Читай! Плачь! И делай с ним что хочешь!!!
1. Один
Сквозь тьму и боль к нему медленно приходит осознание. Его мозг сопротивляется вторжению новых ощущений, словно
стремясь окуклиться в оболочке
из снов без сновидений, неясных образов и ощущений, словно пытаясь спрятаться, он дергается всем телом...
Телом. У него есть тело. Возвращаться в него так мучительно и странно.
Он бежит по полям. Мокрая, жесткая, жухлая трава хлещет его, лапы едва касаются мерзлой земли. Он - волчонок.
Его крутит в метели, и он умирает, задыхаясь, хватая горячей пастью, жарким мокрым языком, снопы снежной крошки.
Он бежит сквозь лес. Он - раненый олень...
Продирается сквозь цепкие ветви кустарника, ломится в чащу, сминая тонкие осины
и разбивая копытами корку первого льда в лужицах на стылой земле...
Его настигают хлесткие удары чего-то невыносимо
горячего, и он умирает,
судорожно выдыхая в морозный воздух
струи теплого серебристого пара.
Он бежит по ночным дорогам. Теплая пыль под лапами - словно шелк, касается его летящего бега, не стремясь удержать.
Он - черный пес, предвестник смерти. Он падает на землю и летит кувырком, переворачивается через голову,
его ноздри забиты мягкой пылью, его раны кровоточат и пульсируют, словно черные дыры, и он задыхается, умирая.
А потом приходит что-то еще.
Он все еще жив.
Тьма и боль стали спутницами его бесконечных путешествий по этим полям, лесам и дорогам,
свидетельницами бесконечных умираний, кровавых сгустков, летящих из пасти, мокрых сбивчивых выдохов,
горячей шерсти, вставшей дыбом на загривке, ран и ссадин, пены, вытекающей из пасти, слезящихся глаз...
Что-то требует его внимания.
Что-то извне.
Ему нужно время, чтобы понять, что именно, а потом вдруг приходит всего одно слово.
Это слово - свет.
Свет, он пробивается сквозь темноту, странная форма: изогнутая полоса белого света, в которой застыли
неясные очертания чего-то темного.
Он не сразу понимает, что смотрит на мир сквозь приоткрытые веки.
Его пугает это сочетание света и тени, что застыло в полосе между верхним и нижним веком. Он
очень медленно вспоминает, как заставить свои глаза увидеть больше. Он поднимает веки, и в этот момент пес, олень и
волк умирают окончательно.
Он не помнит о них.
Он не помнит ничего.
Он не знает, кто он, где он находится, и как закричать, потому что его пронзает свирепая,
горькая, раскаленная, как июльский полдень, боль.
Спустя минуту он кричит, странным хриплым криком, изгибаясь в дугу, на кровати с белыми простынями и темными пятнами влаги,
запрокинув голову, почти подавившись собственным языком, невидящие глаза вылезли из орбит.
Кто-то вбегает к нему, сильные руки хватают запястья, сжимают их, потом холод и сталь,
и все заплывает мутным серым туманом.
Все.
Все, что могло произойти плохого, произошло. Все, что он мог, он сделал. Расплатился по счетам, раздал долги,
принес жертву, спас мир.
Что это за бред лезет к нему в голову?
Ему так больно.
Каждые приступы боли сопровождаются криком, судорожным и хриплым, потом его сгибает в дугу,
потом - сила, сдавливающая запястья, потом стальные прикосновения, и потом...
Серый туман.
Дыши, слышит он, дыши.
Он дышит, покорно и громко, воздух вырывается через приоткрытые сухие губы, со свистом выходит из трахеи,
он дышит этим сухим горячим воздухом, пытаясь не орать от ужаса.
Волчонок, олень и пес умерли.
Ему остались только поля, дорога и лес.
Он мог бы убежать, но стальные прикосновения и приказы заставляют его застыть на месте.
Я уже сделал все что мог! - хочет он крикнуть, но, конечно, он позабыл, как это звучит, есть только образы,
остальное его мозг просто не в состоянии создать. Из мутного тумана к нему приходят лишь тени слов,
привидения того, что нужно говорить, и он мычит что-то сквозь зубы, пока сталь и холод терзают его
тело.
Он научился считать эти циклы боли-стали-тумана. Научился выныривать из боли и погружаться в неё, словно в реку. Он научился слушать звуки, идущие извне, он научился открывать глаза и видеть.
Он видит белые стены, серые тени там, где света больше, чем в других местах...
Это окно. Серые тени - шторы. Что-то вроде век на его глазах.
Они всегда закрыты.
Поэтому света так мало.
Он научился видеть белую бесформенную массу там, где лежит его тело.
Его тело укутано простынями, белыми, жесткими... словно засыпано снегом...
Его мозг постепенно приносит ему новые трофеи. Он вспомнил кое-какие слова. Свет, снег, боль.
Тело, глаза, руки.
Еще из его новых приобретений: слово Исход. Он не знает, что оно означает.
Другие слова: вода, холодно, темнота.
И еще: проклятие. Тоже не помнит, к чему это.
Потом появляются те, другие. Те, кто приходит, чтобы унять боль. Приносят ему туман и сны.
Говорят странные слова, состоящие из звуков, которые почему-то его пугают.
-Болезнь...бедный мальчик...лекарство...зелья...колдомедик...професс ор...Аццио...победа...война...контузия...
серьезно ранен...
орден...
Ему страшно и больно, он не хочет слышать ничего из этих идиотских звуков.
Они никогда не обращаются к нему, считая, видимо, что он вне сознания.
Это из-за расфокусированного взгляда, потому что он никогда не пытается перевести его,
глядит только в точку перед собой... Он не может объяснить им, что ему больно смотреть куда-то помимо этой точки.
Но когда он открывает глаза, они улыбаются.
Улыбка - вот еще одно слово.
И еще: любовь.
Или вот еще: смерть... Он чувствует, как что-то мокрое бежит по щеке, но он так устал после очередных игр
с болью-туманом, что его не интересует эта странная влага, пока она не попадает ему на губы, потом в рот,
на язык.
Она соленая.
Это... это... вот еще слово: слезы.
Это его слезы.
Потом жесткая белая ткань касается его щеки.
-У него слезы текут... (значит точно, «слезы»).
-Он может видеть и слышать, правда, Рут?
-Думаю да... профессор говорит, да. Аццио салфетка!
-Может быть, позвать дежурного? Он в сознании?
-Не знаю. Мистер Поттер, вы слышите нас? Слышите меня?
Он не может понять, чего они хотят от него.
Чье-то лицо: кожа в веснушках, большие карие глаза, легкий запах мяты...вот еще слово: мя-та.
(есть еще слово: зель-е… но он не помнит, что это...) так близко к его лицу.
Оно что-то говорит ему, он не в состоянии удержать поток этих слов в своем сознании, его уже тянет вниз,
в омут боли, и он закрывает глаза, и медленно, тягуче, отрешенно стонет сквозь зубы.
Только бы они не тревожили его больше.
Нет. Нет... Не надо... Не...
Спустя какое-то время он выныривает и сразу открывает глаза. На сей раз ему удается перевести и сфокусировать взгляд.
Он видит проем в стене. Проем приоткрывается, и входят те, другие.
Две женщины и мужчина с гривой седых волос.
Они разглядывают его как диковинку, как животное.
Да он и есть животное...
-Доброе утро, мистер Поттер, - говорит мужчина. Прекрасное утро, и вы прекрасно выглядите.
Он смотрит на него с беспомощным и загнанным выражением.
Он - ему трудно сосредоточится - он не понимает, к кому обращаются... К нему? Что это за слова, «мистер
Поттер»? Его имя?
Он не хочет отзываться на это имя. Он не помнит никакого Поттера.
Проем опять открывается, и входят еще, другие. Молодая девушка с копной непослушных волос.
на её лице застыло странное выражение, словно она не может его узнать... или наоборот, узнает слишком хорошо.
Он неё пахнет печалью и ему хочется отвернуться, чтобы запах навсегда прошел.
Молодой человек с рыжими, как огонь, волосами, с ярким румянцем на бледном лице тоже пахнет печалью.
В его глазах радость пополам с болью. Странная смесь.
Они что-то говорят тем, первым, но ему не понятны слова, и он не пытается слушать.
Потом все поворачиваются к нему. Рыжий паренек делает шаг к нему. Он смотрит так пристально, словно пытаясь прочитать
мысли.
-Привет, Гарри. Как хорошо, что ты опять с нами.
Последняя фраза звучит вопросительно.
-Мистер Уизли…Рон...- начинает одна из девушек. Рут, вот её имя, вспоминает он. - Рон, он не... не все понимает.
-Что? - внезапно вскидывается девушка с копной пышных волос, - Что это значит?
Мужчина начинает что-то говорить, и он опять упускает смысл. Слова текут сквозь его сознание, легкие, словно струи воды,
не оставляя за собой следа.
Он начинает проваливаться в боль, в свою реку боли и страха. Ему становится больно дышать, и он закрывает глаза.
-Видите? - слышит он голос над собой. - Ему необходим покой.
-Но он может вспомнить? Неужели даже свое имя...
-Я не знаю, мисс Грейнджер...
-А кто знает?
-Столько заклятий сразу... Уникальный случай...В нашем госпитале...
Идеальные условия...Пожалуйста,
не теряйте надежду...
Боль подползает к самым кончикам пальцев и скручивает его внезапно... он почти счастлив.
Ты вернулась, да? Ты всегда возвращаешься...
Он не слышит свой крик, и не видит перекошенные лица тех, других...
Он один во тьме, и ему некуда бежать.